Ветхая лодья с оборванным парусом скользила по водной глади реки, углубляясь все дальше и дальше в темный сумрак древних лесов. На берег ступил опираясь на клюку, закутанный уже почти в лохмотья тощий старик. Спутанные длинные волосы почти закрывали лицо. Тяжело дыша и постоянно откашливаясь он пошел вперед, где среди заросший зелени проглядывали уголки плит. Тяжелые ветви преграждали ему путь, цепляясь за волосы, а узловатые корни мешали делать шаги. Но он шел. Он шел к своей мечте. Густой лес был кругом, с гигантскими деревьями, опутанными плетущимися травами стволами и камнями, с травой выше человеческого роста, с зарослями папоротников. Среди этого живого и одновременно мертвого зеленого марева высился полуразрушенный храм. Укрытый от мира в уединенным и тенистом месте, скрытый густыми зарослями, ощетинившимися острыми шипами саблевидных агав, молочая с острыми иглами, гибких дидерий с когтистыми ветками. В этом неподвижном пространстве замерла сама природа, сама жизнь и время остановились и бояться подойти ближе. Не слышно ни щебета птиц, ни трескотни цикад, лишь деревья задумчиво молчат оберегая покой этого места. Стены храма разорванные могучими корнями обрушились, крыша провалилась, ступени заросшие паутиной и скользкие от мха. Вокруг неподвижными стражами застыли почти лишенные зелени деревья сикомор, усыпанные кроваво-красными цветами, словно пропитанные кровью. Он благоговейно поднялся на самый верх, где на резном постаменте, казалось не тронутом временим лежала плита. Старик подполз к ней и обнял. Он нашел свою мечту. Узловатые пальцы заскользили по ее резной поверхности. Из слепых глаз полились слезы. Он плакал. Он видел. Он теперь знал. Начало и конец.
Он видел, как волею рождается мир, как загораются звезды на его небосводе и как он умирает. Рано или поздно это происходит со всеми. Морщины на темном, выжженным солнцем лице стали еще глубже, а соленые слезы оставляли неровные дорожки на грязном лице. Все миры рождались одинаково, но умирали по разному.
Он видел как угасали и обезлюдивали одни, тихо преданные забвению, видел как бились в предсмертной агонии другие и видел как третьи мгновенно взрывались не оставив даже памяти. Какой будет конец этого мира?
Старик рыдал видя как войны бушуют на когда-то мирных просторах, как горят города, как брат поднимает меч на брата, как сын стреляет в отца из арбалета, как горят эскадры кораблей, как приливной волной на берега выходят морские чудовища, как стаи жутких существ нападают ночами на деревни, уничтожая все живое на своем пути. Он знал, что дух изменений и хаоса уже проник в мир, а значит нет спасения ему. Наступило время для решений, время опасное и напряженное. Силы оставляли его. Он уже не сможет поведать миру о том, что узнал. Морщинистые пальцы еще раз провели по резным символам скрижали и он, дернувшись в агонии несколько раз, затих. Мечта, за которой он так долго шел, молча и безучастно глядела на остывающее тело. Легкий ветерок принес тонкий еле различимый смех. Скрижаль засветилась ровным успокаивающим светом и искры поднялись к темному своду, кружась в вихре бешенного танца.
Маленький светловолосый мальчик бежал по кромке моря.

Светлое пятно луны уныло зависло над мутной полосой горизонта. Здесь, на огромной высоте в разряженной атмосфере среди пустых скал на одной из серых скал возвышались каменные развалины когда-то мощной крепости. Уже никто не помнил даже о тех, кто мог построить эту цитадель и время медленно, но верно стирало ее остов с лица земли. Когда-то мощные бойницы покрылись выщерблинами, зубчатые башни были разрушены, а сильное землятресение много лет назад обрушило в глубокую пропасть половину построек. Единственной постройкой сохранившей более-менее вид оставалась высокая башня на одном из склонов, прямо над пропастью. Хотя часть стены ее была разрушена, а огромные камни медленно скользили к краю, винтовая лестница оставалась почти целой. Выщербленные ступени вели к самому верху в единственный зал. Когда-то он был великолепен. Еще стояли несколько резных колонн, а на стенах чудом держалась лепнина. Краски потускнели, но, стерев слой каменной пыли все же можно было различить цвет и орнамент. Когда-то великолепные, освещенные огнями балюстрады и балконы с изящными резными перилами ничто не пощадило время. На одном из таких полуобвалившихся балконов сидело странное существо. Прозрачное и искрящиеся, по телу которого то вспыхивали мерцанием звезды, то порывы ветра стирали контуры, то взрывались языками пламени. Поджав под себя ноги и задумчиво глядя вниз, где среди густого тумана в разрывах виднелся другой мир и другая жизнь. Которая сейчас гибла, но этому существу было безразлично, впрочем оно даже и не догадывалось, что там сейчас происходит. Существо на поднятой вытянутой руке держало тонкую белую цепочку с круглым кроваво-красным камнем в виде подвески. Казалось, что камень прозрачен, но наполнен красным жидким огнем, перетекающем по всему камню и искрясь от нежно розового до багряного. Оно с любопытсвом рассматривало свою находку и его глаза переливаясь становились то светлые, почти белые, то наливались огнем и перетекали в цвет расплавленного золота. Оно сидело, и уже одно его присутствие разрушало основы мира.

" Они были, есть и будут. До рождения многих миров пришли они с темных звезд, незримые и внушающие отвращение. И тогда мало показалось ИМ мира и пошли они сквозь грани, разрывая ткань бытия. И пришли в Мир и опустились на дно океана и плодились там много столетий, но затем моря отступили перед сушей и полчища ИХ выползли на берег, и Тьма воцарилась в Мире. В землях покрытых вечным льдом, далеко на самом севере воздвигли они цитадель Альт Ледяных Полей, и в мертвых песках, среди поющих барханов великой пустыне стал город ИХ - Эльях Неживой, и на дне океана, под темными водами стоять ИХ города Варис и Талл, где будут ждать своего часа их потомки. И воздвигли ОНИ по всей земле храмы, тем над кем не властно ни время, ни природа. Чудовищные птицы Фарка - творения рук ИХ, и Бледные Призраки, обитающие в землях пустынных почитали их своими владыками. Они породили яростных и безумных Зверолюдей и тощих Всадников Ночи, Темный Властитель Юга, что Тень - брат ИХ и погонщик ИХ рабов, Пламенные Псы приносят ИМ клятвы в пышущем жерле недремлющих вулканов, а Сумеречные Волки поет ИМ хвалу в смерти. И творения склонялись перед ИХ могуществом и ведали и живые и мертвые силу ИХ злобы.

Долгое время, покинув Мир, блуждали ОНИ меж звезд тропами тьмы и не было конца ИХ пути. В черной пещере в центре бесконечности, где они жадно вгрызаются в бездонных хаос под сводящий с ума грохот невидимых барабанов, нестройный визг пронзительных флейт и неумолчный рев слепых, лишенных разума богов, что неустанно ковыляют без цепи и размахивают руками.
День смениться ночью, но наступит время, когда ОНИ вернуться и наступят Сумерки Мира и у обреченных будет пять дней."

Когда бушующая водная стихия, поднимая огромные валы разрушающих волн, хлынула через уже затопленный полуостров, круша и подминая под себя все, что встречалось на пути, жадно нацелившись на полыхающую огненными язвами Эйсарию. Когда мирные и спокойные реки превратились в беснующихся чудовищ. Горные ущелья кипели каменными обвалами, создавая невозможный грохот, какую-то какофонию звуков, смесь треска, лязга, визга, ухания. Щебень, камни и целые скалы подпрыгивая, неслись вниз. Вулканы не затихали, их судороги становились все сильнее и сильнее, жерла выбрасывали потоки лавы. Они как зияющие раны на теле мира, как окна в самый ад источали смерть и ужас. Что могло быть надежнее земли под ногами? Земля - как символ всего незыблемого, прочного и опорного, колебалась, раскалывалась, извергала смрадный раскаленный чад и жидкий каменный огонь. Ужасающий грохот, столбы огня, потоки лавы+ Огромной силы ветры, бушевали на поверхности. Стихии словно сошли с ума и когда подгоняемые смертельным ветром огромные мегацунами обрушились в огненные провалы земли - произошел взрыв.
Мир содрогнулся, выгнулся и раскололся на две части. Центральная часть суши оказалась под водой и обрадованные волны хлынули с новой силой, затапливая территорию, что раньше была лесами и полями, степями и садами. Стремительная вода неслась к Мертвым Землям. Не прекращающиеся землетрясения и извержения усугубляли ситуацию. Гибельные стихии бушевали, обрушивая новые участки суши в воду, целые острова с городами и населением уходили под воду, землетрясения меняли рельеф поверхности - карта мира неудержимо менялась.